Циклон в ООН - Страница 16

– И все же я уверен, что этого человека убили, – сказал Малко. – В тот вечер он умирал от страха.

– Я знаю, – отозвался Эл Кац.

Он снова обратил свой взгляд на противоположную сторону авеню.

В эту самую минуту делегаты, принимавшие участие в работе Генеральной Ассамблеи, наслаждались по праву заслуженным отдыхом, проглотив резкую критику коммунистического Китая со стороны Албании. С сорокапятиминутной речью, полностью составленной Государственным департаментом, готовилась резко выступить Гватемала.

– Можно сказать, что делегации Лесото не везет, – грустно заключил Малко. – У нас на руках два трупа, и мы ничего не можем сделать.

Кац пожал плечами.

– Первый, по-видимому, погиб при несчастном случае. Со вторым случился дурацкий приступ.

– А меня спокойненько доставили домой, нагнав страху. Что говорит обо всем этом ФБР?

– ФБР – это идиоты, – пробурчал Кац. – Если я немного прижму их, они арестуют и девицу, и горстку «Мэд Догз» по любому обвинению. Что они, например, слишком сильно вздохнули или чихнули при проезде президента. Дело сдвинется...

– У меня есть одна идея, – неожиданно предложил Малко.

– Ax! – отозвался Кац без воодушевления, скосив на него глаза.

– Я их запугаю. Чтобы они зашевелились.

– Каким образом?

Золотистые глаза Малко заблестели. Идея нравилась ему все больше.

– Я пойду на шантаж. Потребую от них денег за молчание. Скажу им, что в курсе их сделки с Лесото. Но нужно серьезно позаботиться о моей скромной персоне.

У Эла Каца вырвался вздох облегчения.

– Вас будут охранять так хорошо, что потребуется целая армия, чтобы вас убить.

Малко уже где-то слышал подобное. Но Эл Кац уже взялся за телефон.

– Некоторые мои друзья просили познакомить их с вами, – сказал он. – Они могли бы оказаться вам полезными. Не считая наших друзей Криса Джонса и Мил-тона Брабека. С сегодняшнего утра они находятся в гостинице «Американа». По указанию Давида Уайза. Вы им доверяете?

– В настоящем сражении – да, – сказал Малко. – Но в наши дни в цивилизованных странах такое случается редко.

У телохранителей из ЦРУ был мозг взрослой канарейки на двоих и огневая мощь целого авианосца-гиганта. Что не слишком подходило для гибкого реагирования. К счастью, рядом был Кризантем.

– Я позвоню Джейде сегодня вечером, в «Гиппопотамус», – сказал Малко. – Судя по всему, она проводит там все вечера. Предпочитаю не пользоваться услугами ФБР.

* * *

– Я хочу вас видеть, – настаивал Малко. На другом конце провода негритянка вздохнула от нетерпения.

– У меня не так много времени. Позвоните мне на следующей неделе. Кроме того, вы были мертвецки пьяны, и мне пришлось доставить вас домой.

– На следующей неделе будет слишком поздно.

Хотя Малко не знал, как поступают шантажисты, чтобы привести в растерянность свою жертву, по-видимому, он обладал подобным даром, поскольку в голосе Джейды послышалась тревожная нотка.

– Что вы хотите сказать?

– Я не могу объяснить вам это по телефону, – сказал Малко, – но это касается вас непосредственно.

Он замолк на несколько секунд, затем обронил:

– Я знаю, зачем вы дали деньги Джону Сокати.

На другом конце провода воцарилось очень долгое молчание. До Малко донеслись далекие звуки музыки.

Затем, очень медленно, Джейда сказала:

– Я не понимаю, о чем вы хотите поговорить. Малко изобразил очень удачную макиавеллиевскую ухмылку.

– Я не собираюсь вводить вас в заблуждение, поэтому будет лучше, если вы мне поверите. Потому что есть другие люди, которые мне поверят, если я их найду. Например, ФБР. Жду вас завтра у «Пи.Джи.Кларкса» часов в семь. Поболтаем.

Он повесил трубку. Жребий брошен. Игра на-квит или на удвоенный проигрыш. Если Джейда придет на встречу, значит, наихудшие опасения ФБР и ЦРУ оправдаются: действительно имеется заговор с целью фальсифицировать голосование на Генеральной Ассамблее.

* * *

Здание на углу Леннокс-авеню и 117-ой улицы, в самом сердце Гарлема, заставило бы отступить самые искушенные общественные организации. Полковник Танака, расплатившись с таксистом, недоверчиво посмотрел на фасад, затем сверился с адресом, записанным на полях «Нью-Йорк пост». Это было именно то место, где Лестер назначил ему встречу. На седьмом этаже. По-видимому, молодой командир «Мэд Догз» переходил из одного тайника в другой, чтобы сбить со следа ФБР. И все время в жутких трущобах.

Японец вошел, затаив дыхание. В сумраке коридора пробежала здоровая крыса. Вестибюль кишел ими. Имелся и лифт, но он не работал. Почтовые ящики разворочены, замок входной двери сорван. На конце провода свешивался сломанный телефон.

Изображение полковника Танаки отразилось в восьми осколках зеркала вестибюля. Стены покрыты непристойными надписями, странными пятнами, и японец постарался не задеть их. Чем выше он поднимался, тем уже становилась лестничная клетка. Наконец, весь в поту, он добрался до седьмого этажа и постучал в дверь.

Он услышал звук последовательно открываемых трех замков, и в полуоткрытой двери, удерживаемой толстой цепочкой, показалась всклоченная голова Лестера. Он закрыл ее и тут же открыл, чтобы впустить японца.

Комната оказалась голой, если не считать двух постеров, письменного стола, на котором лежал автоматический «кольт» 45 калибра и несколько магазинов к нему, и узкой кровати, покрытой шелковым покрывалом. В окне открывался вид на крыши Гарлема со множеством телевизионных антенн.

– У нас неприятности, – объявил Лестер, поигрывая магазином от «кольта». – С тем парнем, которого вы не захотели ликвидировать.